– И в чём же состоит проблема с практическим применением? Очевидно, что препарат может, как минимум, успешно применяться для борьбы с вредителями. Например, для полного искоренения популяции.

– Мы как раз об этом и думали, хотя препарат оказался всё-таки чрезмерно дорог. Однако главным препятствием выступила сама природа. Как показали исследования наших коллег-биологов, при резком искусственном сокращении популяции в оставшейся части происходит такой всплеск рождаемости, что в самом скором времени численность популяции полностью восстанавливается, и даже заметно превосходит первоначальную. То есть применение нашего препарата в масштабах популяции будет бессмысленным, а для локального применения вполне достаточно простой отравы. Ну а учитывая стоимость эпагона… Мы также пытались приспособить его для использования в животноводстве, но как оказалось, там прекрасно обходятся искусственным осеменением.

– Что приводит нас… – многозначительно начала Марина.

– Совершенно верно, фройляйн Инга, – улыбнулся Стланик. – Что приводит нас к афродизиакам. К сожалению, наша работа оказалась слишком успешной. При первом же испытании мы немного не рассчитали концентрацию, и двое наших исследователей накинулись на пожилую уборщицу, которая согласилась выступить в качестве тестового объекта. Она начала кричать, и её сумели отбить женщины, проходящие мимо лаборатории. Был большой скандал, много шума… – Он поморщился от неприятного воспоминания. – Словом, идея себя не оправдала.

– Но почему? – удивилась Марина. – Если вопрос только в правильной концентрации, то это же легко решается.

– Увы, это не так просто, – вздохнул профессор. – Это легко решается в лабораторных условиях, но в жизни всё иначе. Вот вы, фройляйн, как я вижу, очень умеренно и умело пользуетесь духами, а ведь есть немало женщин, которые просто выливают на себя полфлакона. Поставьте себя на место подобной дамы. Достаточно по привычке переусердствовать с количеством, и вы немедленно становитесь жертвой группового изнасилования, и хорошо, если не до смерти. Как вам такой вариант?

– Вариант нежелательный, – вынуждена была согласиться Марина.

– А дальше кое-кто раздул эту историю, а потом сюда же подтянули статью о запрещённом ментальном вмешательстве – что весьма спорно, должен сказать, но эти самые кое-кто сумели протолкнуть такую формулировку, и надзорные органы её приняли. Ну а остальное вам уже известно – полный запрет дальнейших работ, и передача в закрытый архив всех материалов по теме. Всё, что у нас осталось – вот эта бутылка крысиного эпагона. Изготовили сразу много в расчёте на тестовое применение для борьбы с вредителями, а теперь не знаем, что с ней делать – если просто вылить в канализацию, то по всей вероятности, это приведёт к неприятностям с экологическим надзором. Думаю, придётся просить наших коллег с географического факультета утопить её в море в ходе следующей экспедиции.

– Совершенно несправедливый запрет, – с чувством сказала Марина, и профессор грустно кивнул. – А вы, кстати, не рассматривали возможность ограничить силу действия каким-то порогом независимо от концентрации?

– Мы и планировали двигаться в этом направлении, но здесь нужны серьёзные исследования. Которые, как вы понимаете, в текущей ситуации невозможны.

– Не исключено, что у нашей компании будет для вас какое-то предложение, хотя это решать не мне. Я подготовлю доклад по этой теме для руководства.

– Если у вас появятся подходящее предложение, его можно будет обсудить, – кивнул профессор.

– Благодарю вас за интереснейшую беседу, герр профессор, – с лёгким поклоном попрощалась с ним Марина.

– Удовольствие было взаимным, фройляйн Инга.

– В общем, работаем так, – инструктировала Радима Раскова Марина, – лаборатория на первом этаже, окно я примерно запомнила, думаю, что найду без проблем. Шпингалеты я аккуратно открою конструктом, чтобы выглядело, как будто они сами забыли окно закрыть. Парни постоят по сторонам, если будет обход – отвлекут.

Радим дисциплинированно кивал, внимательно слушая инструктаж.

– Когда ты туда залезешь, смотри в среднем шкафу, который у противоположной стены стоит. Наша бутылка – большая, зелёного стекла, пробка залита красным сургучом. Рядом с ней большая бутыль с надписью «Спирт». Бери обе. У них там есть стаканы на столике, где кофеварка стоит. Один сполоснёшь спиртом и оставишь на видном месте. Рядом брось корочку хлеба, чтобы это выглядело, как будто ты нашёл спирт, не смог удержаться, и тут же выпил и закусил.

– Да уж разберусь, – отмахнулся Радим.

– Действительно, что это я, – покачала головой Марина. – Взялась объяснять тебе, как ведут себя алкаши. Смешно.

Радим насупился.

– Ладно, не дуйся. Сразу к нужному шкафу не иди, сначала немного поройся в паре шкафов рядом. И про отпечатки не забывай. Вряд ли они станут вызывать стражу из-за кражи алкашом бутылки спирта, но мало ли.

– Да понял я всё, Марин. Всё сделаю как надо, не беспокойся.

Заря едва тронула краешек неба на востоке, но небо уже посветлело, и ночная темень сменилась серыми сумерками. Марина с Радимом уютно расположились на крыше соседнего здания, постелив предусмотрительно захваченное одеяло.

– Вот зачем ты меня в такую рань подняла, Марин? – укоризненно попенял ей Расков, с трудом сдерживая зевок.

– Сам не понимаешь, что ли? – недовольно отозвалась Марина. – Надо, чтобы на людей ничего не попало. Люди могут взвесь заметить, а ещё, если крысы начнут на людей кидаться, то все сразу заподозрят, что дело нечисто. Могут и раскопать откуда всё пошло.

– Да всё я понимаю, просто спать хочется, – пожаловался Радим, всё-таки не удержав богатырский зевок.

– Самой хочется, – вздохнула Марина. – Ладно, хватит болтать попусту, давай ещё раз наметим, где и как распылять.

– Заводоуправление обязательно.

– Заводоуправление и склады – это понятно. Какие цеха основные?

– Так всё же надо обработать. А если пятнами, то будет странно выглядеть. Сразу же поймут, что это не естественным образом произошло.

– Да это понятно, что ты мне объясняешь, – поморщилась Марина. – Я имею в виду, что надо в первую очередь обрабатывать. Какие самые важные?

– Вон тот двухэтажный обязательно, там блоки управления делают, – показал Радим.

– А через дорогу от него?

– Это цех горячей штамповки, туда вообще можно не распылять. Они там даже ничего и не заметят. Просто будут крыс к заготовкам приштамповывать, только и всего. Вот за ним главный сборочный, он второй в очереди на обработку. А вон то красное кирпичное здание, немного наискосок, там выращивают псевдомускулы. Начинай с заводоуправления, потом склады, потом эти три цеха, а остатки распределяем по остальным зданиям.

– Так что, начинаем?

– Нет, погоди, – предостерегающе поднял руку Радим. – Скоро охрана обход будет делать, а потом будет часовой перерыв, тогда и начнём. Сейчас бинокль достану, посмотрю за ними.

– Мне дай посмотреть, – распорядилась Марина.

– Я тебе тоже бинокль захватил, знал же, что ты у меня начнёшь отбирать.

Хотя стоял тот час, когда нести дежурство труднее всего, патруль расслабленным совсем не выглядел. Даже при обычном плановом обходе территории патрульные внимательно просвечивали все закоулки и проверяли дверные печати.

– Правильно у парней служба поставлена, прям как у наших, – заметил Радим, не отрываясь от наблюдения. – Начальник у них не хуже нашего Кельмина своих дрючит.

– Не то что лесинские разгильдяи, – согласилась Марина. – Вот где хорошо было работать.

– Да, нынче таких дятлов вряд ли где сыщешь, – поддакнул Расков с интонацией старого пня, рассуждающего о добрых старых временах.

Наконец троица патрульных скрылась в караулке и обход закончился.

– Ну всё, начинаем, – скомандовала Марина. – Вот в эту плошку отмеряй дозы, по одной на каждое здание.

Она некоторое время сидела, закрыв глаза. Ничего, казалось, не происходило – Радим только изредка ощущал внезапные лёгкие порывы ветра с разных сторон. Наконец, налетел ветерок посильней, и жидкость в плошке начала втягиваться в небольшой смерч. Она кружилась, и капли жидкости становились всё мельче, пока не превратились в туман, еле различаемый в предрассветной мгле. Затем язык тумана метнулся к зданию заводоуправления и втянулся в вентиляционные отверстия.