– Как чувствует себя Путята? – перевёл я тему. – Мы с мамой не говорили о нём, но она мельком упомянула, что лечение закончилось, и он уже дома.

– У отца всё прекрасно, говорит, что уже лет тридцать так хорошо себя не чувствовал. Милослава поистине творит чудеса. Наша семья у тебя в долгу, Кеннер.

– Брось, – поморщился я. – Мне такие долги от родственников не нужны, так что давай лучше забудем об этом. У тебя с ней никаких трений не было, надеюсь?

– Никаких, скорее даже наоборот. С отцом она так и не стала разговаривать, а вот со мной общалась довольно охотно. Не могу сказать, что мы подружились, но отношения у нас сложились вполне доброжелательные.

– Рад это слышать, – совершенно искренне сказал я.

– Кстати, одна из причин, по которой я попросил тебя приехать, как раз со всем этим связана. Я постепенно принимаю дела у отца, и на днях обнаружил один неприятный факт. Скажи, Милослава говорила тебе, почему она так сердита на моего отца?

– Насколько я знаю, потому что он её не принял, когда ей некуда было идти, – порядком удивившись, ответил я. – И грубо выставил на улицу. Она мне больше ничего не рассказывала, да, собственно, она и это мне не рассказывала. Так, слово здесь, слово там. Ты хочешь сказать, что есть ещё какая-то причина?

– Оказалось, что есть, – вздохнул Беримир. – Когда Данята выходил из семьи, ему полагалась выходная доля, и немаленькая. Так вот, отец её зажал. Просто не отдавал под разными предлогами. Потом Данята умер, и эта доля по завещанию должна была отойти Милославе. Когда отец отказался принять Милославу в семью, она попросила в таком случае отдать отцовскую долю. В общем, что тут рассказывать, ты и сам понял, что там дальше было.

– Интересно, – осторожно сказал я, ожидая продолжения.

– Мы отдадим всё, что должны, и с процентами, – твёрдо пообещал Беримир. – Я уже отдал распоряжения, сейчас наши люди разбираются, что Даняте изначально причиталось, и что мы вам сейчас должны.

– Ты хочешь, чтобы я передал это матери?

– Если бы это касалось только её, я сказал бы ей сам, – покачал головой он. – Дело в том, что в завещании Даняты сказано «моим потомкам». Так что половина доли принадлежит тебе. Или треть – я не знаю, считается ли Лена его потомком, раз она удочерённая. Ну, я думаю, это вы сами без меня разберётесь.

– Неожиданно, – признался я. – И спасибо. Пусть тогда твои люди свяжутся с Кирой Заяц, она ведёт все финансовые дела нашей семьи.

– Хорошо, – кивнул Беримир. – И есть ещё кое-что, из-за чего я хотел тебя видеть. Ты всё ещё интересуешься высокой алхимией?

– Да, – подтвердил я. – У тебя получилось что-нибудь узнать?

– Мне кое-что рассказали, но сразу предупреждаю, что свои источники я называть не буду. Мне, в общем-то, рассказали совсем немного, но люди всё равно хотят держаться от этого подальше. Имей в виду, что та же Драгана Ивлич тебе моментально открутит голову, если узнает, что ты слишком этим интересуешься.

– Не открутит, – махнул я рукой. – Она знает, что я интересуюсь высокой алхимией.

Беримир с изумлением на меня вытаращился.

– И она так спокойно к этому относится? – с ноткой недоверия переспросил он. – Так может, она тебе и помочь с этим захочет?

– Она предлагала помочь, – вздохнув, пояснил я, – но я отказался. Она мне, в принципе, сильно задолжала, но я бы предпочёл тот долг приберечь, а с алхимией разобраться сам. Да и вообще, если уж этим заниматься, то на своих условиях, а не влезать в долги ради крохотного кусочка.

Беримир потерял дар речи и некоторое время смотрел на меня, не зная, как отреагировать.

– На своих условиях, говоришь? – наконец сказал он. – Кажется, я начинаю понемногу понимать, каким образом ты так быстро взлетел наверх. Смотри не сверни себе шею.

– Да я осторожно, никого отпихивать от кормушки не собираюсь. Во всяком случае, никого из наших.

– Ну-ну, – хмыкнул Беримир. – Ладно, дело твоё. Итак, рассказываю: во-первых, никому не известно, кто и где производит эту алхимию. Она просто появляется. Зато люди, которые пытались это узнать, пропадали бесследно.

– Я знаю, кто и где её производит, – сказал я. – И знаю, что вся она проходит через Драгану, а ещё там имеет какую-то долю князь. Может, есть ещё мелкие пайщики, но эти двое основных.

– Роды ещё участвуют через Совет Родов, – дополнил он. – Больше крупных пайщиков нет. Если ещё кто-то и участвует, то там совсем мелкие доли, в районе процента.

– Это всё не особенно интересно, Бери. Мне интересно что происходит дальше.

– Если речь идёт о княжестве, то там всё просто – алхимия поступает в очень мутную фирму, которая с претензией называется «Доброе дело», а оттуда уже мелким оптом расходится по аптекам, лечебницам и прочим розничным продавцам.

– А почему эта фирма мутная?

– Потому что никто не знает, кому она принадлежит. Даже в случае негласного владения обычно можно при желании как-то раскопать, кто хозяин. А ей многие интересовались, но ни у кого не получилось хоть что-то узнать. Несколько слишком любопытных куда-то пропали, остальные успокоились.

– По-моему, здесь как раз никакой загадки нет, – с сомнением сказал я. – Наверняка там владельцами те же, кто контролирует поставку. Князь точно в доле, и Драгана, скорее всего, тоже.

– Похоже на то, – согласился Беримир. – Но скорее всего там есть ещё какие-то интересные компаньоны, вот как раз из-за них такую секретность и развели. Ради князя и Драганы не стали бы, про них и так догадаться несложно.

Я заметил краем глаза, как Влада машинально кивнула. Интересная реакция… судя по всему, она неплохо разбирается в теме. Вполне возможно, что именно она информацию по алхимии и добывала, а может даже, она сама как раз и была её источником. Я сделал себе мысленную пометку обязательно обратить внимание Стоцкой на мою всю из себя такую загадочную сестру.

– Вообще, меня больше интересует движение алхимии за границу, и за границей, – заметил я. – В княжестве я в это лезть не хочу, мне здесь жить.

– Рад слышать, что ты сохранил какую-то толику здравого смысла, – усмехнулся Беримир. – Правильней было бы совсем туда не лезть, ну, хоть так. Ты слышал когда-нибудь о семействе Зеппер?

– Нет, не припоминаю, – покачал я головой после неудачной попытки что-то вспомнить. – Либо это совсем незначительное семейство, либо это не наши. Я все гербовые семейства помню.

– Они просто совсем не на виду, про них немногие знают. Они то ли иудеи, то ли выкресты, а сидят они в основном в империи. Где точно даже не скажу. У нас они держат «Хохланд Коммерцбанк» и «Банкирское товарищество „Ладога“».

– С первым банком дела не имел, а в «Ладоге» у нас вроде даже какие-то счета есть. Не знал, что это иудейский банк, думал, это наши купчины объединились.

– Я тоже думал, что это наши, сам удивился. Эти самые Зепперы вообще предпочитают в тени сидеть, о них мало кто знает. А в империи у них много всего. Так вот, к чему это я – у них монополия на поставки алхимии от нас в империю. Там их папа поддерживает, а у нас не знаю кто. Может, князь.

– То есть вся алхимия за границу идёт через них, так? – уточнил я.

– В империю точно через них, – утвердительно кивнул Беримир. – Может быть, и в каганат тоже, там иудеев любят. Насчёт других княжеств сомневаюсь – вряд ли этим Зепперам совсем уж всё отдали.

– Понятно, – задумчиво сказал я. – Это всё?

– Всё, и не считай, что этого мало.

– Я и не считаю, – отказался я. – Я сам и этого не смог разузнать. Хотелось бы поподробнее, конечно, но с этим уже можно хоть как-то работать. Спасибо, Бери. А тебе, Влада, отдельное большое спасибо – это ведь ты эту информацию добыла, верно?

– Как ты догадался? – поразилась Влада, и Беримир тоже выглядел удивлённым.

– По хитрым глазкам, – засмеялся я. Надо же, и в самом деле угадал.

Глава 23

У Драганы происходило что-то странное. Её сотрудники передвигались с таким видом, будто всех их стукнули пыльным мешком, а может, даже чем и потяжелее. Вся атмосфера была настолько тягостной, что я просто растерялся.